Лондонский парижанин

Джеймс Эббот Мак-Нейл Уистлер родился в одном из фабричных городков в штате Массачусетс 11 июля 1834 года. Его отец, военный инженер Джордж Вашингтон Уистлер, принимал участие в проектировании железной дороги Санкт-Петербург - Москва, и в 1843 — 1849 годах семья жила в России. Видимо, еще с тех времен в Джеймсе стала заявлять о себе тяга к экзотике: не случайно он возьмет себе позже двойную фамилию, вспомнив о шотландских предках матери и ее родственников Мак-Нейлов из Северной Каролины.
Всерьез заниматься рисованием Уистлер начал в России, в петербургской Академии художеств. В военной школе в Уэст-Пойнте он получил диплом гидрографа-рисовальщика, однако вскоре оставил службу и в 1855 году навсегда покинул Соединенные Штаты.
Он стал самым ярким представителем той интернациональной артистической среды, которая сложилась в середине XIX века в европейских художественных центрах — прежде всего, в Париже и Лондоне.

Джеймс Уистлер. Автопортрет в шляпе. 1857 — 1858.
Джеймс Уистлер.
Автопортрет в шляпе. 1857 — 1858.
Вашингтон, Галерея Фрир
Уистлер всегда был непоколебимо уверен в собственном таланте и праве на свободу творческих устремлений. Тем более знаменателен его ранний автопортрет, в котором он не скрывает своего восхищения живописью старых мастеров. Правда, художник использует их приемы с чуть эксцентричной свободой, выделяя лицо тенью, падающей от широких полей шляпы, — так, как это часто делал Рембрандт, — и, одновременно, выбрав для положения головы не совсем обычный поворот.

Джеймс Уистлер. Симфония в белом № 1. 1862.
Джеймс Уистлер.
Симфония в белом № 1. 1862.
Вашингтон, Национальная галерея искусства
Это одна из самых знаменитых картин Уистлера. Таковой она стала с момента открытия Салона отверженных в 1863 году, где посетителей было много больше, чем на официальном Салоне. Картина называлась тогда просто Девушка в белом, и изображена на ней подруга художника Джоанна Хиффернен, или просто Джо. Уистлер удачно нашел свою манеру, в которой воедино сплавились и выразительный реализм Курбе, и линейная изысканность японской гравюры, и сложнейшая разработка в пределах узкой гаммы (здесь — серо-белых тонов), указывающая на освоение живописных уроков Веласкеса.